Анимизм сегодня (из №1)

Невозможность дальше подвергать все структуризации со штампом «научно»  разворачивает современную мысль к анимизму, представленному уже не как необходимый уровень религии с его верованиями в духов, а как обобщённая формула, объединяющая такие концепты, как акторно-сетевая теория (Б.Латур), ризома (Делез-Гваттари), существование – акт существования (Левинас). Кажущееся на первый взгляд случайным объединение перечисленных мыслителей открывает панораму запущенной отчужденности человека, заключающейся в свободной обращённости  субъективности, которая не является больше обязательной привязкой к человечности.

Существуют лишь сети, или план консистенции, или существование, которые лишь реализуют собой сборку под знаком Я или субъекта. Событие, окрестившее себя эпохой Ницше-Фрейда-Маркса, запустивших механизм, который был замечен лишь в середине ХХ века, более всего, как кажется, отражается на плане языковой реальности, за которую человек пытался было ухватиться и закрепиться как Homo Loquencs, но квота на обозначение и наименование оказалась не более прочным основанием, чем субъективность. Вот именно некое безличное начало, которое мыслится положенным в основание многих современных концептов, размытость границ субъект-объектных отношений и наводит на мысль о распространившимся анимизме. Ни анимизм первобытный, ни современный не предоставляют никаких гарантий объективности, картина мира – это мой мир, но только точка Я в современности, замыкаясь на себе, открывает горизонт для наблюдения таких же рядопоположенных явлений и снимает в каком-то смысле за чем-либо примат власти над истиной, ее наличие  не обуславливается более априорно чем-либо: ни ярлыком «наука», ни «субъект», ни «язык. Есть лишь состояния и их проявленности – (по подобию плана содержания-выражения). У Левинаса Я - лишь фиксирование акта-существования в потоке существования. Я как момент слияния и проявленности. Наверное, описанное выше нагляднее всего проявляется в современном искусстве, где размытость границ автора-произведение, превращает самого автора, его действие в искусство, откуда берет своим истоком  всякого рода перфоманс, который протекает здесь и сейчас и есть лишь явленность в точках своих действующих лиц. Всё есть единое поле неразличимости, в котором, как в первобытной культуре под знак «священно» могло попасть практически всё, что угодно, факт сакральности определялся контекстно, но закреплялся традицией. Сегодняшнее явление, если можно так сказать, анимизма есть попытка очистить почву, добраться до основ реальности сквозь слои классификаций,  ментальных конструкций с их региональными привилегиями на истинность и действительность. Разрушение границ между бинарными оппозициями как субъект-объект, означаемое-означающее, истина-ложь, и сведение всего к безличной «материи» есть такой обратный ход или гегелевское отрицание отрицания первобытного анимизма.  

Мария Гурьянова